«Не всякая выдумка – ложь, и не всякая правда – реальность». Очередное заседание Литературного клуба НТГСПИ

26 декабря состоялось очередное заседание Литературного клуба, посвященное роману Евгения Водолазкина «Чагин». Роман совсем недавно получил одну из престижных литературных премий. Автор его – Евгений Германович Водолазкин – российский писатель, литературовед, известный своими художественными произведениями и научными трудами, посвященными древнерусской литературе. Художественные произведения этого автора привлекают внимание и читателей, и исследователей необычностью построения, склонностью к литературным экспериментам. Нетривиально выстроено повествование практически во всех романах писателя: «Соловьев и Ларионов», «Лавр», «Авиатор», «Брисбен», «Оправдание Острова». Члены клуба несколько лет назад уже обсуждали одно из наиболее известных произведений Водолазкина – роман «Авиатор». В центре романа «Чагин» – одноименный главный герой, человек, обладающий уникальной памятью. Тема «времени», истории, памяти и забвения всегда волновала писателя, но в последнем произведении она приобретает особое значение. Галина Анатольевна Авдеева обратила внимание на то, что «Чагин», скорее всего, привлечет внимание не всех читателей, а в первую очередь филологов, поскольку он отличается особой повествовательной техникой, включает разнообразные типы нарраторов (рассказчиков). В одном из интервью Евгений Водолазкин отметил эту особенность своего произведения: «В романе «Чагин» интересны не только персонажи и сюжет, за которым стоит философская мысль, но и само его построение и подача. Рассказчик здесь не один – их целых четыре, и каждый говорит о главном герое со своей, уникальной точки зрения… И образ Исидора Чагина получается вроде бы выпуклым, не одномерным, но он показывает, что любой образ – это, если угодно, симбиоз разных мифов о человеке». Члены клуба делились впечатлениями от прочитанного, которые оказались довольно разнообразны. Максим Жидков отметил, что роман написан очень увлекательно. Автор активно использует разнообразные аллюзии. Виктор Федорович Мезенцев обратил внимание на некоторую искусственность, схематичность героев произведения. Валентина Ивановна Коновалова подчеркнула, что все части романа очень сильно отличаются, стилистически различны, что может оттолкнуть «обычного читателя». Но такая стилистическая эклектичность – нарочитый прием писателя. Все четыре части действительно написаны по-разному. Главный герой представлен через призму восприятия различных персонажей – рассказчиков. Но именно в этой полифоничности многие участники обсуждения и видят особую прелесть романа. Образ главного героя складывается как бы из разных «пазлов». Такая сложная структура повествования позволяет автору создать внешне противоречивый, но внутренне цельный образ Чагина. В романе неоднократно подчеркивается идея самого Исидора, что человека надо судить по его мечте, по замыслу, а не по реальной биографии (идея находит своеобразное логичное завершение в финале романа). «Ты смотришь на человека сквозь призму его биографии. А биография от него не зависит… о человеке нужно судить по мечтам»; «… замысел человека – это самое точное его, человека, отражение. А на результате лежит проклятие реальности…». При обсуждении романа обращалось внимание и на роль образа Шлимана, на темы двойничества, мифотворчества, предательства и др. В завершение заседания было отмечено, что роман вызывает неоднозначную реакцию: от восхищения до полного неприятия, о чем свидетельствуют рецензии в интернете на некоторых сайтах. Запутанная структура произведения, с одной стороны, вызывает интерес читателя, желание собрать «пазлы» образа Чагина. Но, с другой стороны, можно согласиться и с тем, что излишняя усложненность повествования, обилие разнообразных точек зрения на главного героя, в том числе и нарочито ненадежных, схематичность героев может отпугнуть читателя, который увидит в романе только очередной писательский постмодернистский эксперимент. Г. А. Авдеева, доцент кафедры ИЯРФ